Лови день - Страница 52

«Исполнение долга»

– Присцилла, – спросила Лина с прямотой, на которую ей давала право давняя дружба, – разумно ли это?

Та на секунду перестала расстегивать пряжку ремня и удивленно подняла брови.

– Это необходимо, – сказала она и спокойно отложила ремень в сторону.

Лина подавила вздох. Считая этот безумный шаг необходимым, Присцилла его сделает, согласится подруга ее страховать или нет.

– Может, это можно отложить, – осмелилась предложить она, глядя, как Присцилла снимает брюки и аккуратно складывает их поверх рубашки, – до тех пор, пока Шан не вернется на корабль? Он ведь будет торговать только до местного заката, Присцилла. Ведь это же не настолько…

Лина с самого начала заподозрила, что это предприятие не встретило одобрения у Шана йос-Галана – что не обещало ничего хорошего Лине Фаалдом, если ей придется найти его, чтобы сообщить: «Мой старый друг, твое сердце ускользнуло у меня на глазах, и сделала она это так, что Целитель не в состоянии последовать за ней и найти ее…»

Присцилла улеглась на кровать и улыбнулась подруге:

– Мне не грозит никакая опасность, Лина. Ведь ты же будешь со мной!

Хрупкая женщина рассмеялась:

– Да, безусловно! Мышь будет охранять льва.

Присцилла кивнула, оставшись совершенно серьезной.

– Кто же лучше с этим справится? Ты будешь внимательно наблюдать и не бросишься навстречу опасности, как это мог бы сделать другой лев. И останешься целой и невредимой и сможешь помочь. – Она снова улыбнулась, очень нежно. – Мудрая Лина.

– Ха! – Лина отмахнулась от лестной похвалы. – Ну, уж если это необходимо, то делай – и побыстрее.

– Да. Ты помнишь Слова, которые я тебе дала?

– Конечно.

Если у Лины появятся подозрения, что дело оборачивается плохо, ей велено было крикнуть слова: «Присцилла! Присцилла, иди домой!» Присцилла назвала их «словами сердца» и пообещала, что услышит их и вернется, каким бы большим ни было расстояние.

«Да, драмлизы способны на чудеса», – подумала Лина, запечатлевая в памяти слова сердца.

Лежащая рядом с ней Присцилла стала дышать медленнее и глубже, жилка у нее на шее пульсировала тревожно медленно. Взгляд Целительницы сообщил ей, что Присцилла Мендоса уходит в себя – настолько глубоко, что это должно было быть заметно даже на обычный взгляд.

И внутренним взором Лина увидела, как странно плотная аура поднялась над спящим телом, а потом еще выше, к потолку каюты, оставляя за собой одну нить не тоньше шелковинки. Продолжая подниматься, аура прошла сквозь потолок и исчезла из поля зрения Лины.

Отключиться от шума галактики оказалось легче, чем в прошлый раз. Искомый образ явился, как только удалось найти его ауру, сияющую среди огоньков поменьше наподобие сверхновой звезды в окружении обычных.

Присцилла приближалась медленно, памятуя тот урок, который получила в прошлый раз из-за своей спешки. Не поддающееся измерению время ушло на то, чтобы преодолеть расстояние, которое одновременно показалось ей и очень большим – и всего лишь поворотом, который делаешь в постели, чтобы обнять лежащего рядом.

Внезапно она оказалась очень близко, осторожно открыла тропу от себя к нему – и чуть было не отпрянула.

Храмовое воспитание спасло ее от этой ошибки; необходимость заставила снова приблизиться и рассмотреть то, что там было.

Стены. Паренек, которого она знала, не окружал себя такими бастионами и валами, хоть и умел закрываться. Но и при всем том, несмотря на то, что он бодрствует, она была вооружена волей и Взглядом и должна была бы найти крошечные щели, чтобы проникнуть сквозь его защиту и оставить зерно мысли, что прорастет после догадкой и сном и найдет дорогу в сознание.

В неуверенности она сравнила искомое с найденным, решив было, что в своей поспешности совершила ошибку – но нет! Такого точного совпадения быть просто не могло, закрывался он или нет. И ведьминский взгляд позволил Присцилле увидеть едва заметный намек на страстность, которая прежде щедро из него истекала. Она по-прежнему пылала, но далеко в глубине, словно ритуальный костер в цитадели.

«Вал Кон!» Она с силой швырнула его имя, надеясь создать трещину в этих стенах. Возможно, он даже ее узнает!

Он ее услышал – в этом сомнений быть не могло, но стены остались нерушимыми. Присцилла уже готова была отступить, признав свое поражение, – и тут ее ведьминское зрение показало ей мостик.

Крепкое сооружение, построенное не столько умело, сколько честно, уходящее в самое сердце того окруженного крепкими стенами строения, которым почему-то стал Вал Кон йос-Фелиум. А вот второй его конец уходил… куда?

Присцилла осторожно прошла вдоль мостика, дивясь его гибкости и прочности, а потом нашла его источник и снова изумилась.

Аура сияла, жизненная страсть выбивалась отовсюду, хотя сознание в этот момент было отключено. Присцилла присмотрелась внимательнее и нашла сердцевину той, что спала за легкими запертыми дверями, тогда как все остальное оставалось открытым для всех, обладающих Зрением. Она ощутила затаенное сияние, которое могло говорить о ведьминском чувстве. Мост указывал на талант, хотя и видно было, что его строитель не обучен. Если бы Присцилла находилась в теле, она улыбнулась бы. Она нашла спутницу жизни Вал Кона – и подходящий приемник для своего послания.

Постаравшись не потревожить сна незнакомки и не поколебать моста, Присцилла поместила зерно мысли в ауру спящей и чуть отстранилась, наблюдая за результатом. Только убедившись в том, что ее действие не потревожило ни спящую, ни бодрствующего, она покинула их, чтобы вернуться по путеводной нити домой.