Лови день - Страница 62

Часовой перед смертью дергался и, пока кровь била у него из шеи, наделал довольно много шума.

– Кветл? – окликнули из соседней комнаты.

Вал Кон подбежал к трупу, вытащил из мертвой руки неуклюжий пистолет, нашел предохранитель (правда, было непонятно, отключен он или нет), выдернул свой нож и стремительно развернулся к двери.

– Кветл? – снова вопросили там, уже громче, и стало слышно, как по застеленному ковром полу тяжело топают несколько пар тяжелых сапог.

В дверь вошел первый солдат.

Щелк!

Этого тоже убил нож, но он упал к ногам второго, который оказался вооружен и сразу же открыл огонь.

Вал Кон бросился под ненадежное укрытие в виде деревянного обеденного стола, перевел предохранитель в нужную позицию и выстрелил, содрогнувшись от отдачи.

С громким воплем противник рухнул на пол, прижав ладони к лицу. Вал Кон выстрелил снова, и шум прекратился.

Он мимолетно выругал себя за неточную стрельбу. Вероятность личного выживания оставалась неизвестной для всей операции, но составляла семьдесят пять процентов в течение ближайшей минуты. Со второго этажа донесся топот множества ног, потом короткая перестрелка.

Вернув себе нож, Вал Кон бесшумно скользнул по коридору. В передней комнате играло радио, показавшееся особенно громким в потрясенной тишине.

Кухня была пуста. Он уже собирался идти, когда знакомое потрескивание электричества заставило его стремительно пробежать через комнату и схватить трубку прежде, чем телефон успел зазвонить.

– Алло? Это Атна Бригсби…

– Молчать! – отрезал он. – Чрезвычайная ситуация и опасность! Пошлите…

– Кори? Ты мне объяснишь, что происходит? Я в жизни…

– Молчать, Бригсби! Вызывай армию, вызывай ополчение – вражеское вторжение!

Он еще говорил, когда за стеной дома раздался мерзкий звук выстрелов из тяжелого автоматического оружия. Ему отвечало странное пощелкивание, почти такое же тихое, как у привычного пулевого оружия.

– Захватчики? Захватчики! О боже мой… Кори, где Эстра?

– Эстра в порядке, Мири исчезла. Вызывай полицию, армию. Я иду.

Он оставил трубку болтаться на проводе, но, после секундного колебания, перерезал провод, ведущий к телефону.

В пистолете осталось всего три выстрела, и он поднял один из упавших автоматов. Он оказался грязным, с пятнами ржавчины. В магазине было всего семь патронов. Вал Кон решил, что ему повезет, если это оружие вообще действует. И отдача может его замедлить.

Наверху снова начали стрелять, а потом раздалось пронзительное улюлюканье: боевой клич Гирфалька!

Опять выстрелы, топот обутых в сапоги ног – бегущих. Громкие крики, выстрелы, топот. Вал Кон рванулся туда, перепрыгивая через две ступеньки, таща с собой дурацкий автомат.

На верхней площадке стояла толпа солдат, спиной к нему. Они смотрели на того, кто, похоже, только что выбил дверь чердака.

Тяжелый автомат был поднят и стрелял в затылки. Ему удалось сделать три выстрела, а потом оружие заклинило. Он поднял пистолет и убил еще троих.

В тесноте остальным реагировать было трудно. Позади себя они увидели только дым и резкие движения какого-то безумца.

Один из противников бросил свое оружие. Его примеру последовал еще один, произнося звуки, которые могли означать, что он сдается. Вал Кон нашел солдата с оружием в руке и убил его ударом ножа. Он стал искать новых противников, но увидел только безоружных тварей, которые испуганно жались к стенкам.

С чердака раздалось еще несколько размеренных выстрелов, а потом и оттуда послышались звуки сдачи – и клич Гирфалька.

Вал Кон бросился вперед, подхватил брошенный автомат и, наведя его на шестерых оставшихся в живых, направился к чердачной лестнице.

– Друг?

Слово было земное, голос – гортанный, знакомый.

Вал Кон помедлил секунду, пытаясь найти выключатель, который выскальзывал из его мысленной хватки, и нашел нужный ответ.

– Шатрез.

С улицы до них донеслись выстрелы. Хакан? Разве Хакан там?

С чердака по лестнице спускалась рыжеволосая женщина, толкавшая перед собой нескольких разоруженных противников. Она держала хорошо начищенное ружье с деревянной оправой. За поясом у нее был тонкий нож лиадийского разведчика.

Она поставила своих пленных к его шестерым, подошла к Вал Кону и встревоженно заглянула ему в лицо:

– Почему ты так долго возился?

На улице снова начался шум, перемежающийся с очередями.

– Охраняй их! – рявкнул Вал Кон и стремительно сбежал вниз по лестнице.

Мири застыла неподвижно, а потом посмотрела на пленных и очень внятно спросила их на земном:

– А теперь куда его понесло?

Похоже, ее тон оказался крайне угрожающим: они дрожащей толпой отступили в гостиную фру Трелу. Один из них бережно помогал пареньку с расквашенным носом и подбитым глазом.

Мири уселась на подлокотник кресла, положив ружье себе на колени. Ее пленные осторожно сели на пол, стараясь на нее не смотреть.

– Похоже, мы победили, – проговорила она спустя несколько минут, ни к кому в особенности не обращаясь. – Черт подери!

Лиад

Бесстрастность. Самообладание. Расчет. Успех.

Тиль Фон сиг-Алда размышлял над этими понятиями, пока шел в конференц-зал. В нем не ощущалось ничего, кроме уверенности в себе. Агенты, которые изредка встречались на его пути, не замечали никакого признака сомнений. Вспомогательный персонал и клерки отводили глаза, выражая агенту перемен обычное почтение.

Он провел два дня, составляя отчет, в котором отражались его рассуждения, его выводы, вероятности, рассчитанные его Контуром, и предлагаемый им способ действий.